Эпизоды из похода на Горный Алтай

Летом 2007 года состоялся двухнедельный поход на Горный Алтай группы православной молодежи из клуба "Фавор" в количестве 13 человек. Ниже представлены заметки одного из участников похода.

Коля на нашем предпоходном собрании предложил назначить меня летописцем, и эту идею поддержал о.Иван. Но, по правде сказать, ленился я во время нашего путешествия что-нибудь писать. А то, что я написал, пока гостил у родителей – это совсем не то, что желал бы видеть о.Иван, поэтому, если мое творчество и появится в рассылке, то в таком виде, чтобы никто не догадался о моем авторстве.

Но чтобы не попасть в опалу, пусть даже и дружескую, отправляю вам заметки одного из участников похода, который пожелал остаться неизвестным и подписался «Тихон Алексеев». Конечно, этот его псевдоним будто бы указывает на меня, но менять его я, наверное, не имею права, а он менять его не хочет. И желание автора скрыть свое настоящее имя вполне понятно – его произведение просто пестрит лексико-грамматико-пунктационными новшествами, которые могут очень сильно удивить и расстроить любителей русского языка. А за некоторое приукрашивание того, что действительно имело место в походе, автор рискует получить весомые подзатыльники от некоторых из упомянутых в его «эпизодах» людей, но – читайте и судите сами.

Начало пути

В часовне во Имя Всех Святых при Вознесенском соборе был отслужен молебен о путешествующих. О.Андрей и о.Иван перед началом, видимо, почувствовав себя одиноко на середине часовни перед аналоем, попросили походников чуть отступить от стены. Те сделали робкий шаг вперед. Будем считать, что это был их первый шаг в походе по стопам алтайских миссионеров. Присутствующими была исполнена мирная ектенья, которая обычно не исполняется в наших храмах – возможно, из-за ее сложности: число голосов в этом произведении доходит до 5-6. Но позже поющие, не сговариваясь, решили петь в один голос, чтобы не смущать отцов, не привыкших к такому многоголосью. До вокзала походники шли пешком – привыкали. Их провожал о. Андрей с велосипедом.

После молебна в часовне.

Здесь о. Иван озвучил свое первое правило (всего их было три): всем держаться вместе. Это правило за время похода прочно заняло первое место по нарушаемости.

Перед посадкой на поезд были совершены несложные (но хитрые) манипуляции с местами с тем, чтобы в каждом из 3-х вагонов, в которых расположились будущие покорители алтайских вершин, присутствовали представители меньшей половины отряда (как одна половина может быть меньше другой, мы не знаем, но уж больно словосочетание хорошо!).

Нам лучше всего известно, что происходило в вагоне под номером 11. Почитающееся обычно не самым комфортабельным купе возле туалета было занято Олесей, Ириной и Верой, а прилегающее боковое место – Алексеем. Несколько позднее к девушкам присоединилась бабушка Рая. Она, узнав, что походники совсем не против того, чтобы попить чаю, и, если бы он у них был (в виде tea bags), то непременно и с радостью это сделали бы, достала из сумки большую коробку с принцессой Нури и великодушно разрешила пользоваться.

Чтобы не сидеть без дела, решили в первый раз переупаковать рюкзак Алексея – потом были и другие разы. Хронист, интуитивно чувствуя важность момента, указал в своих записях время – 20:45. Посмеялись над тем, что помимо всего прочего Алексей взял с собой зонтик и шорты. Он попросил до времени не говорить об этом о.Ивану.

Совместными усилиями было совершено Вечернее правило. Время было выбрано как раз такое, когда народ начал проявлять повышенный интерес к туалетной комнате. Впрочем, это получилось случайно.

Ночью четверка походников вела бескомпромиссную борьбу с остальными пассажирами за открытую дверь в тамбур – источник прохладного воздуха, а каждый из пассажиров, проходивших через эту дверь по своим неведомым ночным делам в ту или иную сторону, заботливо ее закрывал, видимо, заботясь о ночном покое спящих поблизости людей. Знали бы эти «спящие поблизости люди», какие зябкие ночи им предстоят в первые дни похода!

***
Утреннее правило вновь совершали совместными усилиями – начинал один, продолжал другой, заканчивал третий. В этот раз собрались более тесной кучкой, чем раньше, чтобы не так сильно привлекать к себе внимание просыпающихся людей. Впрочем, это не очень-то получилось – рядом с окошком в тамбур, где стоит очередь людей с зубными щетками в руках, сильно не спрячешься. Бабушка Рая, выяснив у Веры конфессиональную принадлежность ее и ее товарищей, присоединилась к молящимся.

Конечная остановка в Бийске случилась раньше, чем закончился завтрак походников в 11-м вагоне (кто-то предложил задернуть занавеску, чтобы вышедшие ранее товарищи по походу не стали случайными свидетелями этого, в принципе, мирного занятия), поэтому в толчее перед выходом поучаствовать не получилось. Впрочем, одного пассажира (тоже с рюкзаком) четверым походникам на выходе обойти удалось. После воссоединения отряда все отправились к ожидавшей ГАЗели с прицепом. Заботливо уложили в прицеп поклажу, укрыли брезентом и с песнями поехали к похожему на Деда Мороза в летнем отпуске о.Сергию.

О.Сергий согласился отслужить молебен в крохотном храмике (простите, «ик» - это от умиления), в котором проводятся службы, пока достраивается большой храм. А в это время во дворе, защищая свою индюшку с индюшатами от подозрительных пришельцев, клокотал грозный и важный индюк, сделавшийся поперек себя шире для того, чтобы вселить непереносимый ужас в сердца предполагаемых врагов.

После молебна посетили источник прп. Макария – место паломничества как православных, так и … какое вероисповедание у людей, которые приходят к источнику, набирают из него воды и повязывают на растущее поблизости дерево ленточку – буддисты? Индусы? Анастасийцы? Короче, еще там частенько собирается потенциальная аудитория для миссионеров.

О.Иван попробовал себя в роли миссионера, аудитория послушала и вежливо попросила набрать себе воды вне очереди. Здесь же провожающий нас человек рассказал о том, что алтайские собаки умеют пить молоко из тетрапаков, а алтайские коровы – пролазить под заборами и добывать пищу из кастрюль, чьи крышки придавлена камнями. Из этой беседы каждый вынес свое – одни (например, руководитель) заподозрили местную скотину в повышенном IQ и во время Первого нападения коров на стоянку пробовали вести с ней переговоры, а другие решили впредь побыстрее расправляться с едой, поэтому когда особо зарвавшийся бычок во время Второго нападения коров на стоянку сунул нос в котелок, он не нашел там ничего, кроме, собственно, котелка.

На источнике преп. Макария в Артыбаше.

***
По возвращении всех пригласили за стол и принялись потчевать всякой всячиной, из коей наиболее запомнились гороховый суп, недавно пойманная в близлежащем озере ряпушка, которую местные называют сельдью, и газированный квас. Здесь же нашлось место и время для второго правила о.Ивана: не наезжать друг на друга. С выполнением этого правила походники справились блестяще.

После плотного обеда, когда все дружно вышли из-за стола, Алексей почему-то запел «Отче наш». Его молитвенный порыв пресекли в самом начале, посмеялись и, следуя традиции, бодро и весело спели «Благодарим Тя».

До нужной тропки ехали в УАЗике.

До нужной тропки нужно было добираться через перевал. Решили ехать на УАЗике двумя группами. Но затем о.Иван предложил провести эксперимент, смогут ли сразу все 13 человек уместиться в салоне со всеми своими 13-ю рюкзаками. Ответ оказался положительным, но немалая часть из 26 нижних конечностей кое-как разместившихся на скамеечках вдоль стен туристов успела порядком затечь, прежде чем долгожданная свобода приняла походников в свои влажноватые объятия.

По выходе из транспорта все принялись примерять имевшиеся дождевики. Дождевики делились на две группы – с рукавами и без оных (уголки). С течением времени это различие постепенно утрачивалось. И совсем не потому, что у дождевиков-уголков появлялись рукава, а совсем даже наоборот. Среди уголков самым симпатичным был непрозрачный зеленый уголок одной из двух Ирин (вторая «обуглилась» на одной из стоянок благодаря запасливости завхоза Димы) – с пластмассовыми застежками и вырезом для лица. О.Иван, который тоже был «угловатым», почему-то вызвал у некоторых походников ассоциации с высунувшей из раковины голову улиткой, но так как поспевать за этой «улиткой» оказалось совсем не так просто, как за настоящей, жизнь у такой ассоциации была недолгой… А чем еще хороши уголки, так это их готовностью служить сразу двум, а то и трем человекам сразу – так хорошо сидеть у костра такой компанией, укрывшись уголком! В горах он защищает не только от дождя, но и от пронизывающего ветра, на него можно выкладывать вещи, если трава не успела (или не смогла) высохнуть. Короче, лучше уголка нет дождевика!

***
…Конечно же, столкновения отряда с местной фауной не могли не отразиться в объективах присутствующих при этом фотоохотников, а их в отряде было никак не меньше 4-х. Накоплению фотоматериала способствовали также настоятельные просьбы не имеющих личного фотооружия участников похода сфотографировать «вон тех барашков на вон том склоне». Однажды Олеся посетовала по этому поводу, что у нее на снимках «одни козлы и коровы». С той поры ей не нужно было напоминать фотографируемым походникам, чтобы те улыбались, когда их снимают.

***
… Было время, когда люди мерзли по ночам, хотя и спали в спальных мешках. Утром, греясь у разведенного дежурными костра, они делились друг с другом своей бедой. А ночью вновь мерзли. Не помогало им даже то, что спали они, тесно прижавшись друг к другу. Но когда люди совсем отчаялись согреться ночью, к ним пришел человек, до конца познавший великое искусство сна в спальном мешке. Он, по его словам, замерз один лишь раз за все время похода, да и то по причине повышенной влажности в его любимом углу слева от входа в палатку (он оказался очень скромным, этот учитель – угла в палатке ему было вполне достаточно для здорового сна и веселого расположения духа). Да и то сказать, что влажность в учительском углу, может, и не повысилась бы, ставься палатка под присмотром сего мудрого мужа. Этот учитель сжалился над страдающими людьми и открыл им секреты спального искусства, которыми мы поделимся и с читателем:

а) в спальник следует залезать раздетым; нужно раздеться, прежде чем укутаться в спальный мешок; прежде чем забраться в спальник, не забудьте снять одежду (это очень важно, поэтому повторите это про себя еще разок, пожалуйста);

б) простыню лучше не пришивать к спальнику, а просто вкладывать в него – тогда ее можно быстро сменить, если она не пройдет тест на сухость (тест проводится очень просто: раздевшись, Вы ложитесь на простыню и думаете, что Вам хочется сказать в первую очередь: если это пожелание доброй ночи соседям, все хорошо, а если это «Бр-р-р!» - простыня тест не прошла);

в) утром не забудьте громким бодрым голосом рассказать всем, как хорошо Вы отдохнули ночью следуя двум нехитрым правилам выше.

Великий учитель в розовом дождевике делится секретами мастерства.

Но помимо того обстоятельства, что люди мерзли ночами, они еще к тому же не очень охотно выбирались из спальников по утрам. И здесь им смог помочь наш учитель. Он специально вставал с первыми петухами… ну, то есть, ненамного позже первых дежурных – куриц на Алтае встречено не было. Вставал он, значит, отнимая драгоценное время от своего законного сна и, как только наступал момент общего подъема, принимался так заряжать всех бодростью на предстоящий день, что к концу его пробуждательной речи народа в палатках уже не оставалось. Один раз досталось даже отцу инструктору, который из человеколюбия решил малость обождать со своим выходом, чтобы дать время прочим не спеша привести себя в относительный порядок – уж как-то так сложилось, что Утреннее правило ни разу не начинало читаться до появления о. Ивана, но, обычно, не сильно медлило после его выхода из палатки.

Утреннее правило.

Из-за необходимости постоянно совершенствоваться в своем искусстве сей великий учитель даже предпочитал оставаться в лагере во время дневок, когда желающие могли совершить подъем налегке на какую-нибудь близлежащую гору. Впрочем, с ним оставались… ну, назовем их учениками, и они отвлекали его всякой ерундой вроде приготовления ужина, расчистки территории и вопросов о том, почему это так изогнута учительская ложка (об этом ниже).

Ах да! Чуть не забыл. Звали (да и сейчас зовут) сего великого учителя Евгений Т.

***

«Здравствуйте! Я – Ваш рюкзак»

Чем отличается турист от обычных людей? В первую очередь рюкзаком, который он с завидной непринужденностью носит за плечами. Но откуда берутся туристы, как не из числа обычных людей? И поэтому есть еще промежуточная стадия – начинающие туристы, чьи спины уже украшены ношей с лямками, но известной легкости и изящества походки у них еще не наблюдается. И часть группы, отправившейся в этом году по стопам алтайских миссионеров, как раз и оказалась неподготовленной к некоторым сюрпризам, которые могут выкидывать неукрощенные рюкзаки со своими владельцами.

Самым забавным из таких сюрпризов, на наш взгляд, оказалось почти неодолимое на первых порах желание сделать поклон, как только случится хотя бы небольшая передышка. Обернешься назад, а там Дима – догонит последнего перед ним человека (Дима был назначен замыкающим и добросовестно выполнял все сопутствующие обязанности) и тут же поклонится, посмотришь вперед, а там Рита – тоже поклон делает. «Ну, раз у вас тут так заведено, – думаешь, – дайте и я присоединюсь,» – и сам принимаешься вежливо так поклоны отвешивать.

Посмотришь вперед, а там Рита – тоже поклон делает.

Но если кого-нибудь вдруг утомит такая прекрасная восточная традиция, пусть он попробует сильнее затянуть ремешок рюкзака, который держит его на животе – стоит отметить, что к концу похода все стали намного более «подтянутыми», чем были в начале.

Что еще должны знать начинающие рюкзаконосцы, так это как правильно уложить свои вещи, прежде чем забросить их за спину. Вот Алексей этим искусством так и не овладел, отчего собираемый им рюкзак принимал столь причудливые формы, что начинал оскорблять (а может, и ранить) эстетические чувства руководителя похода. Последний уж и людей Алексею в помощь отряжал, и на словах старался усовестить, а однажды и вовсе не выдержал и велел однажды перед самым выходом всем миром переупаковать ему рюкзак – прямо не снимая со спины! Впрочем, с уменьшением запасов продовольствия эта проблема рассосалась сама собой.

***
Походная ложка Жени, если кто не знает, загнута полукругом внутрь. Но знает ли кто, почему? Ну подумайте минутку, прежде, чем читать дальше, ну please! – просто жутко интересно, какие будут варианты! Вот и из его товарищей по походу никто сам не догадался. А ведь все так просто: такая форма позволяет компактно уложить и кружку, и ложку в тарелку, и тогда, если упаковать все это будет в пакет, ручка от ложки его не прорвет. Забавно, но однажды Женя отказался признать в лишней ложке свою собственность и упорно продолжал поиски с расспросами. А причина была в том, что-то кто-то из самых лучших побуждений вернул ей ее первоначальную форму. Собственно, после этого-то случая Евгений и открыл товарищам, зачем он учинил такое насилие над посудой.

***

Ее мясо мы съели последним…

Что бы мог подумать посторонний человек, услышь он беседы, какие нередко случались у наших туристов. Например такой диалог:
…
- Чье мясо будем есть сегодня на ужин?

- А давайте Коленькино (!) попробуем!

- А что? Давно пора.
…
Ну точно решил бы он, что услышал приговор какому-нибудь Николаю. Побежал бы он куда глаза глядят и всю ночь не мог бы сомкнуть глаз. А наутро, решив проверить, не напутал ли он чего, вновь посетил бы стоянку походников и, между делом, осторожно бы так спросил:

- А Николай где?

А ему бы в ответ:

- Какой такой Николай? Не было с нами никакого Николая.

И глаза у всех сытые-сытые…

Какой такой Николай?

М-да, а ведь дело-то все в том, что Дима купил у Коли Т. мясо, которое тот около 2-х лет хранил в холодильнике. Выглядело оно не ахти как, но ужин с ним удался на славу. Таким вот образом было съедено мясо и о.Ивана, и Жени Т., и мясные сухарики Риты с Антоном. Но был человек, который хранил свое мясо до последнего, так же как и сухари. И еще этот человек грозился потеряться со всеми своими съестными припасами в лесу. Это была Лена З. Каково ее мясо на вкус мы узнали на нашей последней стоянке.

***

Третье правило о.Ивана

Во время коротких привалов о.Иван часто предлагал желающим идти вперед. Однажды, на пути к очередному перевалу, этим предложением решили воспользоваться Антон с Алексеем. Подсадили они себе на спины свои рюкзаки, затянули ремешки, чтобы тем на спине было удобно, и двинулись. Дошли до места, где начинался крутой спуск вниз. Съели по конфетке – Антон догадался запастись леденцами и сухариками. И леденцы, если кто не знает, они съели не из-за любви к сладкому… не из-за одной только любви, а и потому еще, что это источник углеводов, которые, в свою очередь, служат быстрым источником энергии.

Затем спели «Царю Небесный» и двинулись прямо вниз по широкой колее, оставленной, наверное, лошадями. Трава была мокрой, поэтому обоим по очереди пришлось приложиться к земле, но спускались быстро. Скоро они достигли стада коз, недалеко от которого стояла привязанная к колышку лошадь и внимательно смотрела своими умными глазами на путешественников. Козы и козлы принялись громко блеять на всю округу, охранявшие их собаки залаяли. Дальше по спуску стоял хозяйский домик – тропинка проходила справа от него. Миновав мелкую речушку, и вновь принявшись подниматься, походники услышали, как их, вроде бы, кто-то окликнул сзади. Они обернулись и увидели стоящего возле строения мужчину. Тут Антон заметил, что его товарищ потерял свой уголок, который держался на рюкзаке, закрепленный хобой. Дождевик виднелся несколько выше по склону. Сбросив свою ношу, Алексей направился за ним. Когда он уже с уголком вернулся к товарищу, тот внимательно прислушивался, а затем спросил, не кажется ли его товарищу, что их зовут. И действительно, без всякого сомнения, сквозь блеяние коз и лай собак были слышны голоса походников, и эти голоса звали неких Алексея и Антона.

И вот Алексей опять отправился на разведку, аукая и яздеськая время от времени. Выше по склону он увидел Иру, та велела подыматься, затем крикнула наверх, что она кого-то там нашла. «Нас», – догадался Алексей. «Видно, мы пошли не туда», – еще раз догадался он.

Спустившись, Алексей описал другу сложившуюся ситуацию. Они надели рюкзаки и двинулись в обратный путь. Побеседовали немного с хозяином домика – тот подъехал на лошади, чтобы поприветствовать туристов.

Скоро навстречу спустился о.Иван. Лицо у него было суровое. Он отнял рюкзак у Антона (не думайте, что тот отдал его без сопротивления), забросил за спину и пошел вверх по склону. По пути он строго спросил горе-вперед-идущих, отчего те оставили одних Лену и Олесю, которые вышли сразу за ними. Потом рассказал, что на спуске была развилка, и девушки выбрали правильную дорогу – вдоль склона.

Лена и Олеся на высоте.

Здесь и настало время для третьего правила о.Ивана: ни в коем случае не терять высоту. Оказывается, товарищи спустились на двести метров вниз, тогда как перевал расположен на двести метров выше места предыдущего привала, и теперь им нужно подниматься уже четыреста метров.

Во время этой воспитательной беседы Антон, чувствовавший себя очень неуютно без тяжести за спиной, разрюкзачил Алексея (здесь особого сопротивления он не встретил). Последний же без ноши за плечами чувствовал себя вполне даже ничего (писано ему в постыжение).

Но недолго наслаждался он легкой прогулкой. Видите ли, Антон старался не упустить случая ухватить себе чего потяжелее из общей поклажи да спрятать поглубже себе в рюкзак, чтобы кто не заметил и не отнял. Поэтому вес его ноши мог оказаться несколько неожиданным для о.Ивана. И, видно, он таковым и оказался. Посему, пришлось в скором времени Алексею взять себе рюкзак Антона.

Несколько позже товарищи изъявили желание все так же идти вперед – уже по правильной дороге. О.Иван разрешил, показал, где проходит тропа, и пошел к ожидавшим его походникам. Антон с Алексеем пошли в новом направлении. Опять поменялись рюкзаками. Затем сделали привал у вросшего в землю камня. Антон оправился налегке посмотреть, далеко ли до обещанной о.Иваном тропы, Алексей остался сидеть на хобе с двумя рюкзаками. За спиною теплый камень, в небе ласковое солнце – все не так уж и плохо. Антон, вернувшись, предложил дождаться появления отряда, а после уже трогаться в путь.

Вот появился о.Иван – вперед, перевал ждет! Алексей бодрой и чуть не подпрыгивающей походкой пошел вперед, изредка оглядывась. Отрыв все увеличивался – а ведь у идущих следом не было этих лишних двухсот метров подъема.

Но вот на середине пути к перевалу он остановился. «Как вкопанный», нужно писать в таких случаях. А еще нужно писать: «его лицо внезапно побледнело». Хоба! – Где она? Мысль понеслась вниз, чуть не сбив по пути идущих следом товарищей. Вниз, к тому самому вросшему в землю нагретому ласковым солнцем камню. И знаете, что эта мысль там нашла? Быстро вернувшись к хозяину, мысль злорадно шепнула ему:

«Ага!»

Опять – в который уже раз? – опустился на землю тяжелый рюкзак. Вы знаете, с каким выражением лица полагается говорить:

«Да когда ж это кончится, а?!»

Знаете? Ну тогда мы пропустим описание лица руководителя похода, когда Алексей, прежде чем пробежать мимо, доложил ему положение дел. Хоба грелась на солнышке рядом с теплым вросшим в землю камнем. Подошедший хозяин пристегнул ее к хобному месту и побе…, нет – и поше…, тоже не то – двинулся к перевалу. Знаете, если, делая шаг, давить рукой на колено, то идти немного легче… Вы, правда, не знали? Ну, так теперь знайте.

Таким вот макаром Алексей добрался до своего рюкзака, поблизости отдыхал о.Иван и еще некоторые из походников. Накинув лямки на плечи и с трудом поднявшись на ноги, Алексей устало сказал о.диакону:

– А самое смешное знаешь что?

– Нет, что?

– Мне ведь сегодня еще и дежурить.

До перевала Алексей добрался пятым. Там было холодно, влажно и ветрено. Не стоило и спешить.

На перевале было холодно, влажно и ветрено.

А оставшаяся группа, оказывается, по предложению Веры спела «Богородице Дево» и тропарь Николаю Чудотворцу за потерявшихся товарищей. Потом еще посмеивались, что именно поэтому Алексей и потерял свой дождевик. Те же песни пели и несколько позже, когда оставшиеся в лагере люди начали волноваться об ушедших на гору Белер, и спустя 5-10 минут услышали их голоса. Возьмите на заметку.

***
О.Иван шел в голове отряда и не знал, что за его спиной походники рассуждают, где же, все-таки, у него кнопка? Кое-кому из молодых людей было даже дано задание найти эту кнопку, когда руководитель разденется в палатке перед тем, как лечь спать. Но из этой затеи ничего не вышло. Представьте, какая радость была, когда о.Иван сам показал эту кнопку (расположена на коленке)! По его словам, его сынишке, – Коле, – очень нравится на нее нажимать: так-то она красная, а как нажмешь на нее, сначала белеет, а потом вновь принимается краснеть. Здорово!

Но позже заговорщики поняли – ничего не выйдет. Сразу видно, что сломан фиксатор. А еще вероятнее, что кнопка, вообще, фиктивная, иначе бы о.Иван отключался хотя бы на то время, пока кнопка белая. Так и пришлось походникам бегать со скоростью прогулочного шага их невыключаемого руководителя.

***

Дикари-с

Когда походники разбили лагерь в паре километров от Балыктуюля, о.Иван, Ирина и Алексей отправились в деревню к о.Макарию. Подошли к храму как раз тогда, когда на него устанавливали крест. Настоятель встретил туристов радушно. Обрадовался тому, что о.Иван сможет помочь ему утром следующего дня. Пригласил поужинать.

Вместе с о. Макарием.

Пока ждали ужина, один рабочих принялся расспрашивать Ирину с Алексеем о маршруте. Те с трудом припомнили несколько ключевых названий, но потом отправили за подробностями к руководителю. А потом переглянулись и посетовали, что будто и не натирали себе мозолей без малого две недели.

Во время ужина о.Иван заметил, что за стол походники сели, не умыв рук, хотя умывальник был совсем рядом. После ужина трое опять забыли помыть руки.

Обратно ехали на машине. Водитель показывал веста, с которых можно позвонить. Выйдя из машины у лагеря, Алексей обнаружил, что сел в нее, не сняв хобы. В подарок заждавшимся товарищам о.Иван взял у поваров булку настоящего еще теплого хлеба, те радовались подарку, как дети.

***

Женя очень брезгует грибами. Поэтому было невозможно приготовить грибной суп, когда Олесе с Леной (а во второй раз и с Аней З.) удавалось насобирать грибов – только грибную поджарку, которую желющие могли добавить в кашу. При этом Женя приговаривал что-нибудь вроде: "Фу! Как вы можете есть эту гадость? Меня воротит от одной мысли, чтобы их попробовать!" И пр. в том же духе. Когда все сели за стол в Балыктуюле в гостях у о.Макария, и было подано первое, паломники заметно оживились и заулыбались – на первое подали грибной суп. Правда, Женя все-таки увернулся от того, чтобы попробовать грибы – он отдал их Вере.

Праздничный стол в Балыктуюле.

***

…После праздничной Литургии о.Макарий сам довез походников до Улагана – кроме него было некому, водители были на сенокосе – и предложил разместиться на территории строящегося храма.

О.Иван обрадовался тому, что здесь были строения, в которых можно переночевать. Но пока он занимался разведкой, девушки по привычке поставили две свои палатки. Руководитель, увидев это, велел собирать их обратно, и принялся рекламировать удобство сна под настоящей крышей, но рекламная акция не удалась – девушки в шесть голосов твердо заявили, что не собираются идти на уступки цивилизации, пока есть такая возможность. Компромиссом стало решение установить только одну – большую – палатку. Две желтые трехместные палатки были быстро и слажено убраны все еще не согласным, но, тем не менее, прекрасным большинством отряда. Две девушки – Рита и Ирина – еще до этого без всяких уговоров согласились сменить тент на настоящую деревянную крышу, поэтому в палаточных спорах ни словом, ни делом не участвовали. Затем упертое меньшинство под придирчивым наблюдением прекрасного большинства поставило свою палатку и отправилось заниматься своими делами.

Впрочем, какое же это «свое» дело – поход за мороженым? Это дело общее, поэтому в магазин отправились целой гурьбой. Мороженому, конечно, не мешало бы еще чуть-чуть подморозиться, но тогда никто и не подумал его критиковать – погода стояла жаркая, подтаявшее мороженое было холодным, а грезы о нем уже не раз посещали наших туристов во время их двухнедельного путешествия по Горному Алтаю.

Возвращаясь в лагерь, обсуждали планы на вечер – можно было забраться на близлежащую гору, на которой, по словам сторожа, был установлен невидимый снизу поклонный крест, а можно было сходить искупаться в речке. Ирина, Рита и Алексей отправились на гору.

Поклонный крест около Улагана.

Когда они вернулись, ходившие купаться девушки рассказали, что от внимания алтайских молодых людей им пришлось скрываться бегом. О.Иван тут же постановил, что ходить к реке разрешается только смешанными группами – девушки должны ходить в сопровождении молодых людей из Новосибирска, чтобы к ним не приставали молодые люди из Улагана, а молодые люди нуждаются в сопровождении новосибирских девушек, чтобы не стать объектом внимания улаганских.

Вечером, во время традиционной беседы, которую проводил руководитель похода, к костру подсел сторож и стал внимательно слушать, что рассказывал о.диакон о Херувимской песне. Как-то незаметно в разговор вкралось одно очень знакомое походникам, но абсолютно неизвестное сторожу слово. И все рассмеялись, когда он, не без благоговения в голосе спросил: «А что такое «хоба»?»

Вечернее правило читали в недостроенном храме. О.Иван еще посмеивался, что после ухода отряда по деревне поползут слухи, будто в храме в день памяти великомученика Пантелеимона видели яркий свет и слышали доносящееся из него ангельское пение.

***

Эпизод последний

А вы знаете, что такое «Оужас»? Так к концу путешествия девушки стали называть карманное зеркальце. Наверное, не без примеси кокетства.

Тихон Алексеев